История голодомора в Беларуси. Еще один забытый «подвиг» России.

28 ноября Украина чтит День Памяти Голодомора. В этот день украинский народ вспоминает одно из самых страшнейших преступлений в истории человечества – когда целую нацию пытались заморить голодом, и в результате чего погибли миллионы людей.

В Киеве, в самом центре города находится музей, посвященный этой страшной трагедии. Одна из самых жутких особенностей, которая бросается при посещении – книги, с именами погибших. Они распределены по украинским областям, и эти толстые томы очень тяжело листать, понимая, сколько людей заморили насмерть.

Но самое страшное, что мало кто исследует и публично говорит о беларуском Голодоморе. Все ужасы, которые были в Украине, коснулись и нашей Родины. Голодомор – страшнейшая трагедия и для Беларуси.

Подготовка Беларуского Голодомора

База для геноцида беларуского (как и украинского) Голодомора начала закладываться в 1930-ом году. С мая 1930 года высшее руководство СССР получало сигналы о продовольственных затруднениях. Среди документов есть и докладная записка секретаря ЦК КП(б) БССР Николая Гикало в ЦК ВКП(б):

“Начиная с июля м-ца 1931 г. БССР испытывает напряженное положение со снабжением хлебом… При этом положении мы вынуждены были уменьшить установленные в БССР Наркомснабом нормы по индивидуальному снабжению хлебом даже по контингентам, взятым на централизованное снабжение…

(Уничтожение идентичности белорусов)

Положение со снабжением хлебом еще более осложняется вследствие значительного систематического недовоза. Так: за 2-ю половину 1931 г. план завоза (93390 тонн), рассчитанный на покрытие минимальной потребности, выполнен только на 57%…

На сегодняшний день состояние снабжения хлебом большинства районов БССР, в особенности пограничных, находится в весьма напряженном положении“.

Получается, что глава Беларуси на тот момент в открытую пишет – хлеба стало практически в два раза меньше. Москва проигнорировала просьбу Минска о помощи. Как результат, ввиду катастрофической нехватки хлеба ЦК КП(б) Б лишил централизованного обеспечения 140 тысяч рабочих и служащих с семьями по всей Беларуси.

Паек тех, кто остался на гособеспечении, сократили на треть. В основном люди получали от 300 до 600 грамм хлеба в день, а члены их семей и того меньше – от 200 до 300 грамм. И это при том, что, согласно партийному постановлению, на 17% хлеб состоял из картофельных хлопьев.

Первые известия о голоде в Беларуси начали поступать в 1932 году. 7-9 апреля 1932 года в Борисове грянул голодный бунт – единственное известное сегодня стихийное выступление белорусов против сокращения хлебных норм. Правду о нем впервые поведал писатель-эмигрант Юрка Витьбич. Власть, надо сказать, сама спровоцировала такую реакцию: объявила об очередном сокращении продпайка. На 100 – 200 граммов хлеба каждому едоку – в зависимости от списка, к которому тот причислен. И самое главное – с довольствия полностью снимались дети. Взбудораженные женщины, ворвавшись в хлебные лавки, расхватали все буханки. Те, кто не смог войти в магазин, разметали груженные хлебом повозки.

Борисовское ОГПУ сообщало: “7-го апреля как в самом городе, так и в пригороде Ново-Борисов последовали массовые выступления преимущественно женщин, в результате чего была разгромлена хлебная лавка и расхвачен хлеб из двух повозок, следовавших к хлебным магазинам. Со стороны наводнивших улицы толп женщин и частично мужчин количеством от 300 до 500 человек раздавались антисоветские выкрики и призывы вроде: “Бей всех советских бл…ей“.

В следующую ночь хлеб предусмотрительно повезли в магазины на грузовиках. Но толпа вновь перехватила съедобный груз. Прибывшая милиция арестовала самых активных ораторов. Женщины тут же стали требовать их освобождения: “Голодные просят хлеба, а вы их сажаете“.

Борисовчанки обратились к солдатам 7-го артполка, штаб которого размещался напротив милиции: “Защищайте рабочих, им не дают хлеба, сажают в тюрьму“. На помощь матерям пришли дети, начавшие дружно скандировать под окнами солдатских казарм: “Дайте хлеба и возможность учиться“.

Факт был действительно беспрецедентный: рабочие поддержали своих осерчавших жен, а красноармейцы поддержали рабочих. На сторону бунтарей едва не стал городской партийный актив – ситуацию с трудом переломили явившиеся на заседание работники ОГПУ.

Для расследования ЧП в Борисов прибыла парткомиссия из Минска. 14 апреля 1932 года Бюро ЦК КП(б)Б приняло постановление об усилении «большевистской бдительности к вылазкам классового врага», немедленно разосланное в райкомы республики.

Женщин поддержали мужчины: борисовские предприятия остановили работу. На сторону протестующих перешли даже некоторые милиционеры. Доведенная до отчаяния толпа успокоилась лишь тогда, когда ей сообщили, что детям возвращают былые нормы. Потом последовали репрессии. Витьбич утверждает, что в ночь с 9 на 10 апреля сталинские опричники арестовали 1400 борисовчан: 1200 из них получили по 8-10 лет концлагерей, а 200 были расстреляны.

Благодаря случившемуся в Борисове бабьему бунту уважили всех детей СССР – с 9 апреля им вновь стали выдавать 200 граммов хлеба в день.

Первые известия о голоде в Беларуси начали поступать с лета 1932 г. Руководство БССР постоянно бомбардировали сообщениями и письмами, которые показывали растущую голодную эпидемию. Вот сообщение с Туровского района:

“Положение в районе с обеспечением хлебом нуждающейся части колхозников до чрезвычайности напряженное. Конец сева в этих колхозах характерен невыходами на работу по причине голодания и невозможности физически работать.”

Вот сообщение с Гомельщины:

“Из 93 колхозов в районе примерно по 45 отсутствуют какие бы то ни было продукты питания как в колхозах, так и у самих колхозников. В колхозе “Вольная праца” умерли из-за отсутствия питания 4 человека, в колхозе “Воля” — 3 человека, в колхозе “Пески” — 2 чел., немалая часть уже заболела — опухают“.

Но власти не решали проблему, поэтому последствия смертоносного голода были ужасающими. Вот выдержки из писем жителей бедствующих районов:

Жильская П. Д. (1917 г. р., д. Слобода): “Был сильный голод. К нам шли украинцы. Хотелось им дать. А они нам одежду носили — “дайте вот хоть столечко хлеба”. Украинцы приходили и умирали под забором. Падали и умирали. В 1933 г. пришел голод, так отец опух и умер от голода. У матери был порок сердца, умерла. Нас осталось пятеро — младшему три месяца“.

Буйновец В. А. (1924 г. р., д. Слобода): “Хлеба не было ни грамма. Голод был. Я помню, мне уже 9 лет было, а этот голод запомнил бы и трехлетний ребенок. Людей очень много умерло. Пухли сильно. Вот под забором сидит, а потом все. Самая страшная смерть от голода. Украинцы приезжали да меняли все. Привозили кофты, материал, меняли на хлеб. Голод там тоже был. Украинцы приходили, прямо под забором умирали.

Пустой щавель ели, не было его чем забелить, ели пустой. Верабейчы щавель рвали и ели, он по полю растет. Картофли гнилые по полю собирали, толкли да (а) ладки пекли. По лесу ходили, траву собирали, толкли ее, блины пекли. Верас, такая трава есть. С нее цветы. Картошка прошлогодняя, она же уже погнила, крахмал этот. Не дай бог!“.

Антисоветское письмо в редакцию сенненской райгазеты “Камунар”:

“Сами ходим голые, поели всю траву, липовый лист, брагу из Оболи и Янова, а с нас требуют молока, мясо. Не знаю, как передать, как вы издеваетесь над нами, писать есть чего да некому читать это: подумать,изгалили Украину — теперь принялись за Белоруссию и послед смерть СТАЛИНУ, долой социализм.”

Могилёвский район:

“Станкевич сам умер от разрыва сердца или, вернее, от того, что он был бессилен кормить свою семью, теперь осталась жена с четырьмя детьми. Ходит, просит милостыню у соседей, вымаливая по две-три картофельки и, сваривши один горшок, этим живет с детьми целые сутки. Ребенок в 1 ½ года выглядит, как трехмесячный, весь черный и высох в орех… Я бы от себя посоветовал создать музей коллективизации и все такие диковины собирать и показать всему миру, до каких ужасов мы докатились.”

Письмо красноармейцу в Бобруйск из деревни Тихань Климовичского района:

“Дорогой брат, уведомляю о том, что отец Ваш сильно опух и плох и мать Ваша, а телеграмму послать нет денег, то, пожалуйста, проситесь домой, Ваш отец пока жив, но без сознания, то, пожалуйста, проситесь, хотя Вы и служите на военной службе, то, пожалуйста, извернитесь домой, может быть отца застанете в живых, но мать не заспеете. Сестра Ваша в больнице, так приезжайте, распорядитесь сами, а то у нас хоронить теперь очень дорого. Ямку рыть — все трудодень пропадает…”

Голод не останавливался. Доведённые люди сходили с ума, что приводило к самым ужасным последствиям.Впечатлительным особам не читать.

Наровлянский район:

“На гэтых днех (2 чэрвеня) меўмейсца з рада вон выходзячы факт: гр. в. Цiхiн (Акопскага сельсавету) Сiкорская ноччу зарэзала сваего 9-гадовага дзiцяцi. Частку унутраносьцей пасьпела поесьцi, назаўтра ўтопiла другога дзiцяцi i памерла сама ад iстошчэньня. Без сур”ёзнай дапамогi рэспублiканскага цэнтра абысьцiся не можам”.

“В дер. Акопы… жена бедняка, ушедшего на работу в город, вернувшись домой и найдя мертвым своего ребенка Володю, отрезала ноги ребенка и сварила со щавелем. Щавель поела сама и накормила другого ребенка. На другой день умерла сама и другой ребенок.”

И это лишь самые известные факты. Естественно, в стране, где в каждом городе есть памятник, площадь и улица Ленина, такие события предпочитают не вносить в школьные учебники. Но тем самым мы совершаем страшнейшее моральное преступление перед нашими предками, пряча массовое убийство и геноцид беларусов. Однако правду не скроешь, и в будущем, все советские преступления будут оценены сполна. С этого момента беларусам стоит каждый год говорить о Беларуском Голодоморе, который несомненно являлся целенаправленным геноцидом беларуской нации.

Не забудем! Не простим!

Source

Убыхи – кавказский народ, полностью истреблен русскими колонизаторами

                        

Среди коренных народов Западного Кавказа можно выделить один особый, близкородственный и абхазам, и адыгам, и в равной степени самостоятельный и сохранявший свою независимость – убыхов.

Убыхи жили на прибрежной и горной территории между реками Шахе и Хоста, гранича на западе с адыгским племенем шапсугов, а на востоке – с западноабхазскими племенами.

Как самоназвание у убыхов бытовали «туахъы» и «абза» (отсюда, вероятно, и турецкий и арабский термин «абаза», распространявшийся не только на жителей Абхазии, но и на большую часть населения от р. Ингур до Анапы).

Убыхи разделялись на несколько обществ, тесно связанных и постоянно контактировавших друг с другом – собственно горные убыхские общества (верховья р.Сочи), Субешх, или Субаши, (нижняя часть бассейна р.Шахе), Вардане (приустье р.Лоо), Саше, или Соча, (территория современного г.Сочи – от этого слова и происходит название города), а также более малочисленные Хизе, Псахе, Хамыш.

В ряде обществ с убыхами совместно проживали шапсуги (Субешх) и абхазы- садзы (Хамыш). В убыхских обществах руководство осуществляли князья. Так, в горских обществах и в Субешх несомненных авторитетом пользовался род Берзек, в обществе Саше главенствовали Аублаа (Облагу), а в Вардане – Дзиаш (Дзейш).

Народ убыхов не отличался большим числом – средние цифры всего населения составляли примерно 25-40 тысяч (однако, по данным А. Берже с 1858 по 1865 год в Османскую Турцию выселилось убыхов 74456 человек). Но, несмотря на малочисленность, они славились необычайной организованностью и воинственностью.

В древние времена убыхи исповедовали традиционную религию с монотеистической основой и значительным влиянием греческого христианства. Но постепенно, под влиянием вернувшихся из Ближнего Востока земляков- мамлюков и османов, обосновавшихся в Причерноморье, убыхи становятся мусульманами.

Об этом однозначно свидетельствует о, что многие из их лидеров в первой половине XIX в. совершали хадж в Мекку (убыхские лидеры Хаджи Керантух Берзек в 1839, Хаджи Исмаил Берзек в 1846 году). Однако уже в конце XVIII в. убыхи хоронили по исламской традиции – сохранилась эпиграфическая надпись на могильной плите из Сочи: «Барзека Мухаммед-аги умершая дочь Хавва. Душе ее Фатиху! 1207 г.» (т.е. 1792-1793 годах).

В это время убыхи уже выполняли намаз, о чем свидетельствует факт наличия молитвенных ковриков, описанных польским революционером Теофилом Лапинским (Тевфик-беем), находившимся среди коренного населения Причерноморья.

Интересный факт – в ответном письме на письмо из военного лагеря царских войск убыхи называли «…казанских и других татар» своими братьями по вере.

Что случилось? 

С 1817 по 1864 год Российская империя вела практически не прекращающиеся военные действия на Кавказе. Некогда свободных горцев принуждали присягнуть на верность царю с помощью армейских частей. И лишь один народ отказался принять российское подданство, хоть и признал свое поражение. Это убыхи, о ратной доблести которых другие кавказцы слагали легенды. После проигранной войны независимые и гордые люди оставили свои исконные земли победителям, а сами эмигрировали в Османскую империю, расселившись преимущественно в провинции Анатолия. Постепенно они были ассимилированы, практически забыв родной язык и культуру. И в России такой национальности официально не существует. 

Война с Российской империей 

Как писал генерал Михаил Лорис-Меликов (1824-1888 гг.), жители Кавказа уважали убыхов за их венную доблесть, смелость и упорство. Даже считалось, что храбрости можно научиться, если пожить среди представителей этого народа. Они составляли своеобразную гвардию, боевую элиту в любом войске, объединявшем разные кавказские этносы. Убыхи категорически не принимали саму возможность капитуляции перед превосходящими силами противника. Они стремились объединить соседние народы, чтобы вместе противостоять Российской империи. А в июне 1861 года последний убыхский князь Хаджи Керантух Берзек даже предпринял отчаянную попытку создать государство, в состав которого вошли бы адыги, абхазы и абадзехи. Неподалеку от Сочи был созван народный меджлис (собрание), но идею консолидации всех черкесских племен реализовать не удалась. Многие люди устали от долгой войны и решили смириться с неизбежным поражением. Примечательно, что эмиссары Османской империи активно подталкивали убыхов к вооруженному сопротивлению русским войскам, обещая военную поддержку братьям по вере.

Воинская честь, как ее понимали убыхи, не позволяла им сдаваться на милость победителям. Русские генералы настолько прониклись враждебными чувствами к противникам, неподдающимся ни на какие уговоры, что начали кампанию по очернению образа борцов за независимость. Руководству империи докладывалось, что убыхи не занимаются никакими мирными ремеслами, они только грабят соседей и торгуют рабами, поставляя «живой товар» в Османскую империю. Дескать, это не земледельцы и скотоводы, а сплошь – бандиты. В донесениях того времени российскими чиновниками намеренно занижалась численность этого народа, которая оценивалась всего в 3 тысячи человек. Убыхов представляли беспринципными людьми, подкупленными торгашами, действующими в интересах турков. В результате, руководство империи поставило перед целым народом ультиматум: присяга на верность государю или депортация с исконных земель. Убыхи предпочли второе. И в мае 1864 года в черкесском селении Кбааде (Красная поляна) состоялся победный парад русских войск, ознаменовавший окончание затяжной Кавказской войны.

Источник: Убыхи: почему эти кавказцы не захотели жить в России
© Русская Семерка russian7.ru

Source

Как буряты дважды «добровольно» вошли в Россию

Попытка облагородить, отретушировать историю колонизации бурят, показать, что «присоединение Сибири к Русскому государству означало включение отсталых во всех отношениях народностей в жизнь могущественного Русского государства с бурно развивающейся культурой и экономикой» есть подход не научный, не исторический, а политический, причем расистский; он не соответствует кровавой истории завоевания и покорения бурят, льет воду на мельницу современных «реформаторов», стремящихся упразднить национальные республики и автономии.

Нет ни одного факта-документа говорящего о добровольном вхождении бурятского народа в «вечное холопство»  к русским. Выдающийся сын бурятского народа, один из основателей бурятской государственности Элбэг-Доржи Ринчино, первый председатель знаменитого Бурнацкома, глубоко исследовавший колонизацию Сибири, писал: «Источники категорически свидетельствуют о том, что не может быть и речи о присоединении Сибири путем «естественного расселения». Сибирь была завоевана, но не Ермаком, а в течение последующих после него 200-250 лет «огнем и мечом». Ни одна из крупных народностей Сибири не подчинилась добровольно бородатым завоевателям. В течении десятилетий в отдельных районах приходилось вести настоящую партизанскую войну с татарами, киргизами, монголо-бурятами, якутами, тунгусами и даже камчадалами и чукчами на крайнем севере».

Растиражированные факты «добровольного принятия шерти» рядом бурятских князей (конкретно, «Кодогоня да Кульза да Алдая с товарыщи») в Предбайкалье и Забайкалье не говорит о добровольном характере вхождения Бурятии в состав Московии. Кодогань дал ясак в 1629 году, но уже в 1634 вырезал почти весь отряд Дунаева. Это добровольность?

Поход хоринцев в 1703 г. к Петру также нельзя рассматривать как Акт вхождения бурят или этого племени бурят в Московское государство: это жалоба и не более. Кстати, эта жалоба как раз доказывает кровавые захваты земель, погромы и прочие бесчинства и насилия колонизаторов , в том числе русских крестьян против бурят.

Э.-Д. Ринчино: «У сибирского крестьянства нет иного отношения к инородцу, как «твари бездушной»; крестьянство систематически, из века в век путем открытого насилия и захвата лучших земель загнало инородцев в степи, тундру и горы».


«Браты» и «братские» в своей Бурятии для всех колонизаторов – казаков, воевод, «промышленников», семейских, «поселенцев», каторжан и уголовников, как правило, авантюристов были центральным объектом и средством нажиться: их землями, их природными ресурсами, скотом и, наконец «девками» и т. д. Бурятия, как и вся Сибирь рассматривались как область где можно и должно только наживаться, а потому денно и нощно шел грабеж ее. Ни один воевода Московского государства, ни бесчисленные затем губернаторы не уходили из Сибири с пустыми руками», отмечал русский профессор Ф. Г. Виноградов в 1927 году.

Главный аргумент, опровергающий сочинения о добровольном вхождении бурят в империю, это само свидетельство непосредственных колонизаторов-казаков: «Государев ясак с братцев по вся годы имали за саблею и за кровью». (Ф. А. Кудрявцев. С. 46).

Русские советские историки Бурятии Г. Н. Румянцев и Ф. А. Кудрявцев  в 1930-40-е гг. придерживались этой концепции, живописали о насильственном присоединении бурят-монголов, привели десятки фактов зверств казаков. Но к 1954 году в угоду власти они дружно сменили эту концепцию на добровольную. Отсюда и идет излюбленное утверждение, что буряты пошли за защитой к русскому царю от «монгольских и ойратских феодалов, жадных до чужого добра, которые притесняли, грабили и убивали, стремились закабалить». (История БМАССР. Т.1 1954.С. 94).

В 1959 году Бурятия широко отметила 300-летие добровольного вхождения, и в знак образцового самоуничтожение, получила советский металлический знак. Этот период 1658-1661 гг. были самые «зверские годы» правления Багаба-хана (Иван Похабов, в то время приказчик Братского острога), зверства которого над бурятами были изощреннее зверств диких «душегубов» Христофора Кафтырова и Ерофея Хабарова.

Новые историки вывели новую дату «добровольного» входа – 1661 год. 1 июля 2011 года с размахом отмечалось 350-летие добровольного вхождения Бурятии в состав России. Таким образом оказалось, что буряты дважды вошли в одну Россию; у бурят в отличие от всех колонизованных народов мира, две даты «безвозмездного» и дружного вхождения.

Но в эти годы не было исторического события, что характеризовало бы хоть какое-то действие, похожее на «добровольное вхождение». Если не считать полное обезлюдение огромной Балаганской степи, как раз в 1659-1661 гг. вследствие бегства тамошних булагатов от зверств Багаба-хана, знаменитого своими «зверствами и диким блудом»

Платеж «ясака» улусами или князцами это не критерий вхождения народа в Московию. Строительство зимовьев и острогов также не является этим критерием. Это были русские плацдармы захвата бурятских земель и богатств, которые неоднократно сжигались дотла бурятами.

Безграничье, позволяющее беспрепятственно перекочевывать целыми родами бурят по территории нынешней Восточной Сибири и Монголии есть главный аргумент, разрушающий факт присоединения-пристегивании Бурятии к России.

К Российской империи буряты были присоединены лишь в 1728 году. Отсчет от 1727, когда был принят т.н. Буринский договор, нельзя считать верным, так как в этом договоре не были прописаны реальные границы и реальные запреты на перемещение племен и родов из Халхи в Бурятию и обратно.

Один из самых блестящих монголоведов современности Роберт Артур Рупен, автор известной книги «Монголы ХХ века» выявил, что переходы в Монголию и обратно прекратились, и то формально, лишь в 1728 году по Кяхтинскому договору России и Китая. Юридически зафиксировавшему российско-внешнемонгольскую (т.е. китайскую в то время) границу, которая включила Бурят-Монголию в Россию и запретила эмиграцию бурят во Внешнюю Монголию. С этого времени, справедливо, на наш взгляд, считает Рупен, «буряты образовали часть многонациональной Российской империи».

Таким образом, только в 2028 году следует исторически справедливо отмечать 300-летие присоединения Бурятии к России.

По материалам книги доктора исторических наук Владимира Андреевича Хамутаева "Вхождение Бурятии в состав России: история, право, политика".

Source

Як абараніць родную мову: 8 простых правіл

                               

                               

                               

                               

                               

                               

                               

                               

Уничтожение идентичности белорусов

До самого начала 1990-х годов захват белорусских земель Россией в советской историографии, учебниках и энциклопедиях назывался не иначе как «воссоединением», в результате которого белорусы будто бы обрели свободу и светлые исторические горизонты.

                                  

(При этом стыдливо умалчивалось, что обожествленные во времена коммунизма Маркс и Энгельс справедливо называли Российскую империю жандармом Европы, а Ленин — тюрьмой народов.) 

(Як абараніць родную мову: 8 простых правіл)

О действительных последствиях «воссоединения» было публично сказано только в годы независимости.


«Прирезав к своим владениям Беларусь, Екатерина II и ее сын император Павел I на радостях раздали около полумиллиона белорусских крестьян российским помещикам. Белорусские города были лишены магдебургского права и даже древних гербов. В массовом порядке сносились напоминавшие о самоуправлении городские ратуши. Налоги в белорусских губерниях, в отличие от российских, государство несколько десятилетий собирало не в ассигнациях, а в звонкой монете, что делало их в четыре-пять раз более тяжелыми. На смену расформированной царскими властями профессиональной армии ВКЛ пришли неизвестные прежде в Беларуси рекрутские наборы. За один лишь 1811 год Беларусь поставила в российскую армию 14750 рекрутов, обязанных отслужить 25 лет. Белорусы становились пушечным мясом в захватнических царских походах.
Россия не знала национальной и религиозной толерантности. Белорусов не признавали отдельным народом. Соответствующее отношение было и к языку. Наших предков лишали даже права на собственные имена и фамилии, которые царские писари исправляли на «правильный российский лад». Язэпы стали, к примеру, Иосифами, Томаши – Фомами; Жуки превращались в Жуковых, Коты – в Котовых, Ковали – в Ковалевых... Вводился военный надзор над учебными заведениями. У новых подданных отняли многовековое право учиться в западных университетах.

Неуклонно набирала обороты русификация. Забегая вперед, отмечу, что за 150 лет Российская империя, используя природные, экономические и людские ресурсы Беларуси, не позволила открыть ни одной белорусской школы. Такие школы появились лишь в годы Первой мировой войны на территории, занятой немцами, чья военная администрация признала белорусов самостоятельным народом. Белорусское книгопечатание и пресса были официально разрешены, хотя и в ограниченных масштабах, только после революции 1905 года.

Сразу же после инкорпорации начался перевод в православие униатов, или греко-католиков, которые в конце XVIII века составляли около 80% белорусского населения. Об издевательствах над белорусами-униатами с возмущением писали Лев Толстой и Александр Герцен. Вместе с принудительным возвращением к «истинной» вере предкам вбивалась в голову формула: «православный — русский, католик — поляк». Так белорусов лишали будущего, отводя им роль этнического материала, поставщика своих богатств и талантов другим. Упомянутая формула, к сожалению, дожила в сознании многих граждан Беларуси до наших дней.
Ограничительные законы были приняты по отношению к евреям. В 1794 году российские власти установили так называемую «черту оседлости», за которой иудеи не имели права селиться. Еврейские мещане, купцы и ремесленники должны были платить вдвое большие государственные налоги, чем христиане. На государственном уровне насаждался антисемитизм.

Колониальное положение бывшего Великого Княжества Литовского вынуждало многих патриотов покидать родину. Недовольны новыми порядками были самые широкие круги населения. Вот почему война 1812 года для Беларуси, в отличие от России, не была Отечественной. С Наполеоном связывались надежды на восстановление ВКЛ и отмену крепостного права. В белорусских полках Великой армии французского императора воевало 25 тысяч солдат и офицеров. Однако их иллюзии   быстро развеялись, а война России с Бонапартом унесла жизни еще миллиона белорусов — каждого четвертого...С тех времен сохранился анекдот о встрече Наполеона с простой белорусской бабушкой-крестьянкой. Властелин Европы будто бы поинтересовался у  бабуси, кому она желает победы в войне. «Хочу, чтоб вы загнали москалей в такую даль, откуда не вернулись бы ни они, ни вы», - ответила белоруска.

В целях политики полной русификации Беларуси при российском правительстве в 1831 году был создан Особый комитет по делам западных губерний. Его стараниями в крае были резко расширены земельные владения русских дворян и чиновников, которые пользовались многочисленными привилегиями. В судах, органах образования и других государственных учреждениях место служащих здешнего происхождения занимали русские из центральных губерний империи. Все делопроизводство и обучение было переведено на русский язык. Один из идеологов такой политики выразился на этот счет следующим образом: «Что не доделал русский штык, сделает русская школа». В 1832 году власти закрыли Виленский университет, остававшийся единственным высшим учебным заведением на землях бывшего ВКЛ. Еще раньше та же участь постигла имевшую университетский статус Полоцкую академию.

В 1839 году была окончательно упразднена церковная уния и греко-католики, составлявшие более ¾ населения края, должны были отныне «пребывать в послушании Святейшего Всероссийского Синода». Подготовив почву запретом народной веры, которой ( с его белорусским языком в проповедях, обучении, книгопечатаньи) в сущности являлось униатство, Санкт-Петербург нанес новый удар по национальному бытию нашего народа. Усмотрев опасность уже в самих названиях «Литва» и «Беларусь», в 1840 году царь Николай I особым  указом  запретил использовать их в официальных документах , введя обозначение «Северо-Западный край».
Созданная царизмом империя, в отличие, скажем, от Британской, была не заморской, а континентальной. Иначе говоря, колонии располагались рядом с метрополией. Такая географическая, а иной раз и этническая (как в случае с белорусами и украинцами) близость давала возможность не только маскировать национальное угнетение, но еще и навязывать порабощенному народу чужую историю и чужих героев. Вот едва ли не самый яркий тому пример. Освободительное восстание 1794 года (представлявшее собой протест против второго раздела Речи Посполитой) во главе с белорусом по происхождению Тадеушем Костюшко железной хваткой душила регулярная, закаленная в захватнических походах армия Александра Суворова. Для России он в самом деле выдающийся полководец, для Беларуси — прежде всего командир карателей, получивший за кровавые подвиги своих солдат более 25 тысяч белорусских крепостных крестьян. Кому-то это покажется невероятным, но до сих пор в Беларуси сохранились десятки улиц Суворова, а улицы имени Костюшко можно пересчитать по пальцам одной руки.

Колониальную имперскую политику, как ни горько это признавать, поддерживали и приветствовали «властители дум» передового российского общества. На публикации европейской печати о жестоких расправах с участниками освободительного восстания 1831 года и их семьями Александр Пушкин откликнулся известным стихотворением «Клеветникам России», где называл те кровавые события «домашним спором славян». В унисон с Пушкиным пел еще один защитник империи Федор Тютчев, видевший миссию России в том, чтобы всех славян «под знамя русское собрать». Во все времена бациллами великодержавного шовинизма были заражены и российские демократы. (Кажется, и сегодня абсолютное их большинство воспринимает существование независимой Беларуси как некий исторический казус, подлежащий исправлению). Известный поэт-демократ Николай Некрасов, к примеру, посвятил хвалебную оду душителю национально-освободительного движения в Беларуси Михаилу Муравьеву, заслужившему у наших предков прозвище «вешатель». Некогда сей деятель, обращаясь к представителям белорусского дворянства, предупреждал: «Если вы не станете здесь по своим мыслям и чувствам русскими, то вы будете здесь иностранцами и должны тогда покинуть этот край».

Подневольное положение края, запрет белорусского языка в образовании и печати вынуждало многих талантливых белорусов покидать родную землю и служить другим культурам. Беларусь – родина выдающегося польскоязычного поэта Адама Мицкевича, который в юности писал и  на языке своих предков. Белорус по происхождению – национальный герой Чили, ученый с мировым именем Игнатий Домейко. Нашими соотечественниками были «отец польской оперы» Станислав Монюшко и знаменитый российский композитор Федор Глинка. Из известных белорусских шляхетских родов происходят Федор Достоевский,  классики всемирной музыкальной культуры Игорь Стравинский и Дмитрий Шостакович, прославленный французский поэт Гийом Аполлинер, предки которого участвовали в национально-освободительном восстании против царизма в 1863 году...

Существует миф об извечной пассивности и покорности белорусов. Однако не кто-нибудь, а именно наши прадеды на протяжении неполных ста лет после захвата Беларуси царской империей трижды — в 1794-м, 1831-м и 1863-м — брались за оружие, стремясь вместе с соседями, поляками и литовцами, вырваться из смертельных объятий империи. В последнем из этих восстаний многие сражались уже не за Речь Посполитую, а за Беларусь. В рядах инсургентов находились классики новой белорусской литературы Винцук Дунин-Марцинкевич и Францишек Богушевич.
Первая мировая война обошлась Беларуси в 1,2 млн. жизней. На ее земле, которая вновь стала ареной боевых действий, погиб каждый пятый. Полтора миллиона жителей по приказу царских властей были изгнаны из своих домов и изведали горькую участь беженцев.

Source

«Это было уничтожение эстонской деревни!»

(Преступления России)          

           

             

Восемьдесят лет назад, в июле, жители одного из самых крупных эстонских сел на Кубани - Новоэстонское -  заметили колонну грузовиков, около 20 машин. Тем летом власти торопились с вывозом урожая, поэтому автоколонна особого интереса у эстонцев не вызвала. Но на следующее утро, еще до рассвета, вместо урожая грузовики вывезли из деревни почти всех мужчин, из только единицы из них смогли вернуться

     

Речь идет об одном из крупнейших преступлений времен большого сталинского террора, специально направленных против эстонцев. Главным образом 28 и 29 июля 1938 года сотрудники НКВД арестовали в расположенном на берегу Черного моря  селе Новоэстонское и небольшом поселке Банатовское неподалеку от нее как минимум 102 мужчин и одну женщину. Из двух деревень вывезли четверть всех жителей.

Из них как минимум 99 убили или забили до смерти в октябре того же года в Краснодаре, однако до конца 1950-х их родные находились в неведении относительно того, что случилось с их мужьями и отцами.

Всего четверым мужчинам позже удалось связаться со своими семьями и только двое вернулись назад. Об этом рассказала основательно исследовавшая эту трагедию, родившаяся и выросшая в Новоэстонском 88-летняя Хильда Саббо. «Это был погром и уничтожение эстонской деревни», - утверждает Саббо, чьего отца-селянина сотрудники НКВД арестовали и расстреляли вместе с другими эстонцами. При первой же возможности 22-летняя Хильда переехала жить в Эстонию.

Крупнейшее уничтожение эстонцев

В Эстонии ни одна деревня не пережила такого мощного уничтожения во времена Советской власти, какое произошло с селами Новоэстонское и Банатовское, откуда во время большого террора в 1937 и 1938 годах НКВД вывез 114 человек, из которых 109 расстреляли или забили до смерти в Краснодаре и Армавире самое позднее к концу 1938 года. (Из оставшихся пяти двое умерли в лагере, двое после освобождения вернулись домой, а судьба одного осталась неизвестной, однако с большой долей вероятности можно сказать, что его расстреляли вместе с другими в Краснодаре осенью 1938 года).

«Я еще десятилетней писала Сталину и Ворошилову письма с вопросом, где мой отец», - рассказал Postimees 79-летний Эвальд Ваттер. В довоенном Советском Союзе Клим Ворошилов входил в близкий круг Сталина, занимая по нынешним представлением пост министра обороны: «Взрослые боялись (писать), но явно считали, что детям за это ничего не грозит».

Живущий во втором по размерам городе юга России – Краснодаре – Эвальд родился через шесть месяцев после того, как его отец Юулиус был увезен в неизвестном направлении. Своего отца он видел только на сохраненных матерью фотокарточках.

«Я даже получил ответ, что отец умер в местах заключения от какой-то болезни со сложным названием. Год смерти я точно не помню, но это было где-то в 1940-х, - вспоминает Эвальд. – В начале 1990-х мы получили официальную справку, что отца расстреляли еще в 1938 году, но причина расстрела там указана не была».

Абсурдные обвинения

Обвинения НКВД в отношении эстонцев были совершенно абсурдными: они якобы готовят вооруженное восстание против советской власти, и для этого им из Эстонии на самолете доставили оружие. Для НКВД это была очередная «контрреволюционная диверсионно-шпионская операция». На долю эстонцев во время большого террора выпало стандартное обвинение: саботаж работы местного колхоза «Новый путь».

Екатерина Рийзенкамф помнит, что после того как увезли мужчин, сотрудники НКВД приходили допрашивать деревенских женщин. У нее самой с ними состоялся такой вот разговор:

«Свиней на ферме травили?»

«Не травили».

«Лошадей топили?»

«Не топили».

«Пчел жгли?»

«Не жгли».

«Сто гектаров пшеницы сожгли?»

«Нет».

Эмилие Мийлитс утверждает, что после смерти Сталина, во временна хрущевской оттепели, в 1956 году ей в Краснодаре показали материалы уголовного дела ее расстрелянного брата Яана Мийлитса. Там было и выбитое из него пытками «чистосердечное» признание в том, что он сжег колхозное поле.

Увезли совершеннолетних мужчин

Были и такие, кто так и не признал своей вины. В ту роковую ночь арестовали почти всех мужчин села Новоэстонское старше 20 лет, в основном, это были простые колхозники. Только троим молодым людям удалось сбежать из деревни. Кто-то, избежав ареста в первый раз, просто сидел дома и ждал, когда придут и за ним.

Во многих семьях были арестованы все совершеннолетние мужчины. 61-летнего Карла Хольма увезли вместе с двумя братьями, их пятью сыновьями и всеми зятьями. Всех мужчин взяли ночью и привели в деревенский клуб, где усадили друг рядом с другом на полу и приказали сидеть, не двигаясь, прижав головы к коленям. Помимо председателя сельсовета и руководителя местной ячейки коммунистической партии в деревне осталось всего пять мужчин.

В деревне ничего не понимали и ждали, что мужчины вернутся, поскольку приближалось время уборки урожая. Но никто не вернулся.

Эвальд вспоминает, как в начале 1950-х вернулся Йоханнес Тайвер, один из оставшихся в живых. 14-летнего Эвальда отправили с ним продавать картошку в расположенном неподалеку городе Невинномысске: «Потом мы купили вино, и он показал мне свою спину, на которой и спустя 15 лет были видны следы побоев».

Кошмарные воспоминания

Хильда Саббо хорошо помнит, что рассказывал проведший десять лет в соловецких и норильских лагерях Йоханнес Тайвер жителям деревни о судьбах их мужей, отцов и дедов.

«Он вспоминал: «Сначала с нами хорошо поговорили в краснодарской тюрьме, за столом, где были резиновые дубинки и плети, которыми били, если ты отказывался подписывать чистый лист бумаги. Били до крови, бросали в соседнюю комнату, где было очень жарко и много мух. Пол комнаты был каменным, а само помещение настолько узкое, что не хватало места, чтобы сидеть. Сесть удавалось только между ног другого. Уставали. Потели, с головы до ног были в крови. Разговаривать запрещалось. А если слышали разговор, бросали в комнату деревянное полено - в кого попадет. Часто были вынуждены стоять, а двигаться было нельзя - и так по много часов. Мужчины не выдерживали, изо рта и из носа текла кровь, ноги были в отеках. /…/ Никто не избежал пыток. Отправляли в электрокамеру, где вода капала на голову, и там мы проводили по несколько часов. Дверями зажимали пальцы и половые органы. /…/ Женщины, это было так ужасно! Очень больно вспоминать, что наша жизнь разрушена и народ уничтожен, семьи разбиты, дома разрушены», - написала Саббо в книге о трагедии в родном селе - «Уничтожение».

«Поначалу мужчины еще шутили (в краснодарской тюрьме НКВД – Я.П.), не особо боялись. Но когда нас раздели и Веэберу Александеру и Кеввай Освальду приказали выйти и после жестокого избиения их вышвырнули как неживые мешки, шутки закончились», - цитирует Саббо в своей книге рассказ одного из вернувшихся домой - Вальтера Орга, который несколько лет провел в лагере на Соловках.

Действовавший до июльской трагедии 1938 года в Новоэстонском колхоз «Новый путь» был одним из самых богатых и передовых в окрестностях: жители были готовы первыми в районе перейти на использование автоматических доек и запустить ветряные генераторы, хотели даже начать строить свою электростанцию. После трагедии ничего этого не сделали.

Работа осталась на женщинах

После того, как мужчин увезли, вся работа упала на женские плечи. «Это было ужасно. Представьте, женщинам приходилось таскать 50-килограммовые мешки с картошкой и зерном. Сколько вы сможете таскать такие тяжелые мешки и ящики? – задал вопрос Эвальд Ваттер. – Наши матери работали по 20 часов в день, потому что колхоз должен был существовать».

«В деревне были только женщины и дети, а это значит, что мы никогда не видели, как ссорятся мать и отец или как ссорятся соседи. Все жили очень дружно», - добавляет Эвальд с улыбкой.

Двоюродная сестра Эвальда, до сих пор хорошо говорящая по-эстонски Клавдина Кибальникова (урожденная Хенно) вспоминает, что, несмотря на то, что всех мужчин увезли, дома о советской власти плохо говорить не решались, прежде всего - из соображений безопасности детей: «Плакали, жалели, но не ругали», - говорит Клавдина, которой было восемь месяцев, когда НКВД увез ее отца: «Ездили в город выяснять, приезжали обратно, плакали - и на работу. Между собой в присутствии детей об этом не говорили никогда. Ну а потом началась война, пришли другие беды и заботы».

Жизнь за 82 рубля

Определенное чувство вины советская власть все же ощущала, потому что в 1963 году за каждого вывезенного из Новоэстонского мужчину семьям заплатили по 82 рубля! Тогда это была двойная зарплата в колхозе. «Нам эти деньги дали на трех сестер. Я купила обручальные кольца. Коле, конечно, пришлось еще добавить», - рассказала Клавдина Кибальникова, старшие сестры которой уже были замужем. Коля – это русский муж Клавы.

В книге «Уничтожение», 12-летняя во время трагедии и оставшаяся без отца, Юри, Эрнестина Кийтам говорит, что эти 82 рубля приказали выплатить из колхозной кассы. То есть женщинам и детям заплатили за убитых мужей и отцов из денег, которые они сами заработали на колхозных полях. «Мой отец стоил 82 рубля? Или мы должны были выучиться и жить на эти деньги? Так больно думать, что наши отцы такими молодыми должны были потерять свои дорогие и так дешево оцененные жизни! Кто в этом виноват? Кому от этого польза?» - пишет Кийтам в своих воспоминаниях.

Вернувшийся Вальтер Орг рассказал матери Эрнестины, что видел, как энкавэдэшники ее мужа – самого высокого жителя села Новоэстонское Юри - били и пытали во время допроса, а потом бросили умирать в яме.

Свои доносчики

Как обычно во время сталинского террора, и в селе Новоэстонское действовали свои доносчики, которые разоблачали перед НКВД «эстонских шпионов».

Хильда Саббо знает, как сотрудники НКВД пришли с одним местным жителем арестовывать Яана Лыхмуса, который был тяжело болен и лежал в постели: «Жена Яана, Альма, сказала: мой муж умирает, а ты пришел его арестовывать, а ведь еще зять ему». Яана не арестовали, он умер через неделю у себя дома. Этим зятем был  председатель колхоза «Новый путь» и парторг Гавриил Умнов, который активно помогал аресту местных мужчин незадолго до начала осенних работ.

Восьмилетняя во время трагедии и тоже потерявшая отца Сальме Оя упоминает в числе руководивших арестами и председателя сельсовета Новоэстонского Матвея Иваненко. Она рассказывает, что дети после того, как их отцов увезли, кричали вслед разъезжавшему по деревне на лошади Иваненко стихи, сочиненные о нем: «Хором кричали, что Иваненко сидит верхом на кобылице, и что именно он увез наших отцов. Как-то так. Иваненко злился, пытался догнать нас на лошади. Но мы все убежали, кроме Яакуса Йоханнеса, которого он ударил плетью. Ему тогда было четыре года».

По словам Эвальда Ваттера, жители села считали доносчиком человека, которого НКВД не увез: «Поскольку мы еще были маленькими, мы мстили им как могли.  Например, когда они опускали еду в колодец – холодильников же тогда не было – мы перерезали веревки».

Среди доносчиков были и эстонцы, имена которых в деревне помнят до сих пор. «Эстонцы жаловались на эстонцев. Так было», - говорит Эвальд.

Благодарю Хильду Саббо и Андреса Ауле за помощь в написании статьи. Пожалуйста, опишите истории своей семьи во время большого террора. Вы можете прислать их на адрес jaanus.piirsalu@gmail.com.

На краснодарском кладбище похоронено более 230 эстонцев?

Исследующие историю кавказских эстонцев люди убеждены, что на кладбище в центре Краснодара похоронено очень много эстонских жертв большого террора, которых может быть даже более 200 человек. Как и могилы жертв из числа греков, их могилы нужно отметить памятными знаками.

Хильда Саббо убеждена, что вывезенных из Новоэстонского и Банатовского в июле 1938 года и позже убитых эстонцев похоронили на расположенном в центре Краснодара Всесвятском кладбище, где даже известно место из упокоения, которое, по словам Саббо, установили в конце 1980-х годов местные активисты общества «Мемориал», занимающегося выяснением судеб репрессированных в сталинское время.

По данным расследований разных источников получается, что как минимум 82 мужчины из сел Новоэстонское и Банатовское были расстреляны в Краснодаре в один день – 4 октября 1938 года. В их числе был и отец Хильды Саббо, Альберт. (Плюс еще пятеро эстонцев, арестованных в других расположенных неподалеку населенных пунктах, то есть всего 87 человек).

7 октября 1938 года в Краснодаре убили еще 12 вывезенных из Новоэстонского и Банатовского. (И еще одного эстонца, арестованного в те же дни в другом населенном пункте). Остальных эстонцев расстреляли в другое время.

Все эти убитые НКВД эстонцы скорее всего похоронены на краснодарском кладбище, считает Саббо.

За предполагаемым местом захоронения ухаживают живущие в Краснодаре потомки убитых, которые весной этого года показали его и Postimees. Место - в самом углу мемориального кладбища (там похоронено более 6500 солдат и офицеров, погибших или умерших от ран в боях за подступы к Краснодару во время Второй мировой войны), где заканчиваются обозначенные могилы. Там, у кладбищенского забора, две семьи из Новой Эстонии сами соорудили импровизированную могилу, которую они косят и на которую возлагают цветы.

Никаких обозначений там нет, их не позволяет сделать материальное положение людей. Также на установку мемориальных знаков требуется разрешение самоуправления, а это сложная бюрократическая процедура, пройти которую частному лицу в России сейчас совершенно невозможно.

«Мы просто ухаживаем за этим местом, меняем цветы, но больше ничего сделать не можем, потому что официально там никто не похоронен, - сказала ухаживающая за "могилой" Анжела. – Конечно, было бы здорово, если бы там удалось поставить памятник, но нам это не под силу. Для этого нужно иметь официальное разрешение».

Братскую могилу расстрелянных людей на расположенном в центре Краснодара, теперь уже закрытом для новых захоронений Всесвятском кладбище обнаружили в 1980-х годах, когда рядом с кладбищем начали строить новую заправку. Во время земляных работ выкопали человеческие скелеты, а в затылках оказались отверстия от пулевых ранений.

В конце 1980-х «Мемориал» начал выяснять, могли ли убитые быть жертвами сталинских репрессий. В архиве кладбища нашли удивительные справки НКВД, в которых было написано, что на таких-то кладбищенских участках похоронены расстрелянные, была указана и дата захоронения, рассказал Postimees давний руководитель местного отделения «Мемориала» Сергей Кропачев. Справки указывали на то, что речь идет о главном кладбище Краснодара, где НКВД 80 лет назад хоронил своих жертв.

Работники «Мемориала» начали сверять даты похорон с датами арестов во время большого террора представителей разных народов в Краснодарском крае.

«Обычно между арестом и расстрелом был очень маленький промежуток времени, самое большое – несколько месяцев. НКВД же должен был выполнять план, смертные приговоры должны были сразу приводиться в исполнение, - сказал Кропачев. – Поэтому условно можно все свести к тому, что в том или другом месте могут быть похоронены те или иные люди».

Предполагаемое место захоронения эстонцев «Мемориал» определил точно так же. Известно, что эстонцев вывезли из Новой Эстонии в конце июля и в начале августа, большей части из них вынесли смертный приговор в конце сентября, а также известно то, что в начале октября на Всесвятском кладбище похоронили большое количество расстрелянных людей. В это же время никому другому из ближайших населенных пунктов в большом количестве смертные приговоры не выносили.

«Место захоронения там точно есть, но я не могу с полной уверенностью сказать, чье оно. Я не могу подтвердить, что там похоронены именно эстонцы, - сказал Кропачев. – Таких фактов нет. Но можно предположить, что, скорее всего, именно они там похоронены. Это близко к правде».

Кропачев знает, где можно получить точные данные: «Я уверен, что документы об этом сохранились. В одном конкретном учреждении, которое официально отрицает, что у них есть данные о массовых расстрелах и захоронениях 1930-х годов». Это явная ссылка на наследницу НКВД – ФСБ.

Основательно исследовавшая историю кавказских эстонцев Леэни Лангебраун утверждает, что во время большого террора НКВД арестовал на территории нынешнего Краснодарского края около 260 живших там эстонцев. Почти всех после ареста доставили в Краснодар, где в 1937-м и 1938 годах убили как минимум 230 эстонцев из разных деревень и городов, утверждает Лангебраум, опираясь на данные архивов.

«Теоретически все они могут быть похоронены на краснодарском кладбище, - говорит она. – В октябре-ноябре действительно шло массовое уничтожение эстонских мужчин в Краснодаре, тогда расстреляли 209 эстонцев». Поддерживающий установку на предполагаемом месте захоронения эстонцев памятника Сергей Кропачов привел в пример местных греков, которые установили на том же кладбище на месте предполагаемого захоронения соотечественников, убитых по выдуманным обвинениям во время большого террора, маленькую часовню. В 1937-м и 1938 годах в Краснодаре было убито почти 6000 греков.

Яанус Пийрсалу, Краснодар

Где на Северном Кавказе НКВД арестовывал и убивал эстонцев

Села Новоэстонское и Банатовское, а также их окрестности – арестованы 114 и убиты 110 человек.Эстосадок, Красная поляна и жители окрестных населенных пунктов – арестованы 36-38 и убиты 30 человек.Деревня Ливоония – арестованы 25 и убиты 20 человек, судьба пятерых неизвестна.Сочи, Адлер и Туапсе, а также их окрестности – арестованы 25 и убиты 20 человек (в том числе четыре человека из Нижнеимеретинской бухты, эстонское название – Мерекюла, в которой жили несколько десятков эстонских семей).Новороссийск – арестованы восемь и убиты семь человек, судьба одного неизвестна.Михайловское (коммуна Койт) – арестованы и убиты девять человек.Краснодар, остальные города и станицы – арестованы и убиты 35 человек, судьба четверых неизвестна.Все цифры нужно принимать с пометкой "как минимум". Скорее всего, арестованных было еще больше. За этими цифрами стоят конкретные имена людей, судьбы которых сейчас известны в основном по данным, составленным российским обществом «Мемориал».

Источник: Леэни Лангебраун

Что такое большой террор?
Большим террором в истории Советского Союза называют репрессии 1937 и 1938 годов: из сталинских репрессий они были самыми массовыми. Согласно утвержденным планам руководства СССР, НКВД должен был разоблачать «врагов народа». По прямому приказу Сталина за два года было расстреляно почти 700 000 человек. Всего в это  время по политическим статьям было арестовано 1,7 миллиона человек, то есть больше, чем все население Эстонии сейчас. Одной из частей большого террора были «национальные операции», которые Сталин инициировал для поимки выдуманных иностранных шпионов, чтобы очистить страну от «пятой колонны». Никаких фактов, подтверждающих ее наличие, не было и нет.

Против каких народов проводили «национальные операции»?

Практически против представителей всех народов, живших в Советском Союзе, страны происхождения которых граничили тогда с СССР. Всего было проведено 13 таких операций. За два года в СССР были арестованы 265 000 «иностранных агентов», как минимум 70 процентов из которых расстреляли. Самой масштабной была кампания по поимке «польских шпионов»: был арестован каждый шестой живший в СССР поляк. Другие крупные операции касались поимки немецких, японских и латвийских «агентов разведки». Операция против эстонцев началась в конце 1937 года, но многих живших в России наших соотечественников арестовали и расстреляли в ходе охоты на польских, латвийских и финских «шпионов».

Source